АС № 968 [Архив самиздата, документ №968, переведен с украинского специально для проекта]
Р. Ц. «Гонимые режимом», о наблюдении за Михаилом (Михайлом) Осадчим,
отношение к нему и его семье после освобождения из заключения, 1968 г.
Гонимые режимом
Политика железного занавеса полностью подходила как советским государственным и политическим деятелям, так и великорусским шовинистам. В тридцатые годы за таким занавесом можно было бесконтрольно чинить бесправие и над отдельными народами, а не только над группами или отдельными людьми. В сороковых и в начале пятидесятых годов сталинский произвол достиг кульминации. Судьи и народные заседатели и без партийных указаний заранее знали, что тот, кто попадает под суд, является врагом народа, а для такого меньше 25 лет лагерей строгого режима отмерять нельзя. У Сталина существовало определенное обоснование таких форм наказания: он, видимо, осознал для себя, что построить социалистическое счастливое общество, которое он так охотно после Ленина обещал всему миру, не удастся одними голыми идеями и партийными постановлениями. Для конкуренции с капитализмом Сталину нужна была материальная база, и он пытался ее как можно скорее построить ̶ и построить самой небольшой ценой ̶ в условиях Советского Союза ̶ человеческой силой безвинно осужденных людей. Да и то эти сроки осуждения существовали только для «заграницы». Редко кто из осужденных возвращался из лагерей.
В этом отношении Хрущев и сегодняшние партийные лидеры вынуждены под давлением всего мира показывать себя более честными. Когда и самые закрытые суды не могут держать в тайне беззаконность режима, когда из самых засекреченных лагерей в мир просачиваются вести, прислужники режима прибегают к другим способам уничтожения своих противников, к другим способам обуздания здравого смысла.
На примере Михаила (Михайла) Осадчего покажем «гуманность» прислужников режима личной власти.
Михаил (Михайло) Осадчий (1936 года рождения) ̶ украинский журналист, старший преподаватель кафедры журналистики Львовского государственного университета, после безосновательного ареста в августе 1965 года просидел в тюрьме до апреля 1966 года, хотя действующий криминально-процессуальный кодекс УССР позволяет предварительное заключение только до двух месяцев. За «антиукраинскую пропаганду и агитацию» (понимай ̶ за прочтение нескольких страниц «самиздата») 18 апреля 1966 года он был осужден Львовским областным судом на закрытом судебном заседании на два года лишения свободы в лагерях строгого режима.
Нечеловеческие условия в политических лагерях подорвали здоровье молодого человека, а надзиратели умудрились изъять у него сделанные в лагере переводы и написанные собственные стихи. Михаил Осадчий после отбытия срока вернулся к жизни с приятными надеждами наверстать отобранное у него насильно время. Но разочарование было большим, чем он надеялся. Сразу после возвращения из лагеря его «испытывают» как свидетеля в судовом процессе с Вячеславом Черноволом (автором книги «Горе от ума») в ноябре 1967 г. Правдивые показания Осадчего мало удовлетворили режиссеров процесса, а ему самому не принесли никаких льгот.
После заключения Михаил Осадчий утратил право на проживание в Львове, где живет его жена с маленьким сыном. Михаил Осадчий до сих пор нигде не прописан на постоянное пребывание, а не прописанных на работу не принимают. КГБ пристально следит за квартирой жены в Львове. Как только он собирается прийти домой проведать своего маленького сына Тарасика, КГБ врывается в квартиру и штрафует жену, а Осадчего выгоняют прочь. Так же штрафуют и угрожают знакомым, которые принимают его у себя дома.
Воры, мошенники, преступники, которые после отбытия срока наказания попадают в подобную ситуация, совершают новое преступление, чтобы попасть в тюрьму, где хоть какой паек можно получить, чтобы загнать голодную смерть. Но Михаил Осадчий не враг, не убийца, не преступник — он честный работник, способный журналист, человек с умом, поэтому ему приходится переносить долю изгнания в своей стране, быть нищим у тех бедных людей, за которых поднимал свой голос.